Ясен пень, она выглядела обеспокоенной. Недовольной. Просто до крайности недовольной.
Зачарованный лес никогда гостеприимством не славился, и Злая королева была далеко не самым ужасным чудовищем, что здесь водились. Ничего удивительного, что Свон угораздило здесь провалиться.
Вот уж семейка - один краше другого. Эмма, вроде, под стать родителям живучая как таракан, но мало ли что. Вон, мистер накрашенные глазки тоже ломанулся её искать, за каждый куст зацепляясь крюком.
Комедия, а не герой-любовник.
Раздражённая Регина предпочла отправиться на поиски одна, чтобы не вымещать свою злобу на Робине: женщина как могла пыталась оградить его от собственной чудовищности, и сейчас ей точно лучше было держаться подальше. Ну куда могло унести эту чокнутую? Хороша Спасительница, которую саму искать надо.
Вечно с этими героями только одни неприятности, но да ведь и злодеи не лучше: Румпельштильцхен вообще вон никогда скучать не даёт, чертовщина неугомонная.
Волнения показывать она не любила, да и с чего бы ей переживать за мисс Свон? С чего ей вообще переживать за кого-нибудь - кроме Генри, Робина, Роланда... как-то резко в её жизни стало столько дорогих людей, что Регина сама не успела ещё это прочувствовать. Она становилась добрее и мягче, но не признавалась в этом даже себе.
Страшно было почувствовать себя защищённой, так страшно, точно всё это могло оказаться обманом.
Слишком долго никого с ней не было рядом, слишком глубоко одиночество пустило корни в сердце и душу.
- Явилась, не запылилась, - недовольно говорит Регина, закатывая глаза. Кажется, ничего серьёзного со Спасительницей не успело случиться. - Перед тем, как где-то провалиться в следующий раз, оставьте хоть записку пирату, мисс Свон, - выговаривала Её величество всегда не без надменности и высокомерия.
- У нас что, где-то наливают кофе с корицей, что тебя так лихо туда унесло? - Неожиданно женщина вспоминает, как Эмма однажды после разговора с ней опрокинула на себя чашку. - Разочарую тебя, Свон: я не самое ужасное чудовище, что здесь водится, - и хотя королеву неправильно теперь, может быть, называть было Злой, характер её по-прежнему оставался нелёгким. Ну а что они все хотели: шляются где-то, а она бегай собирай потом их по бескрайнему лесу.
И хорошо ещё, если не по частям. - И где ты так испачкалась, можно узнать? Как будто на земле спала, честное слово, - продолжала Регина, оценивающе осматривая Эмму, точно надеялась угадать, где она таскалась до вечера.

Столько лет в голове звучали слова, что любовь и привязанность - слабости.
Многие годы все свои чувства Регина вынуждена была скрывать за бессердечностью, и от этого за раз не избавиться. Ей не хочется признавать, что она беспокоилась: Её величество безумно боялась показаться уязвимой.
Боли на душе было немерено, сердце по-прежнему заковано тьмой. Холодное сердце, на самом деле безумно горячее. И оно, наверное, всё же оттает когда-нибудь - Регина словно оживала, когда Робин обнимал её.
Это было её п е р е р о ж д е н и е м. Такая любовь, что необходима как воздух, такая безграничная привязанность - как не хватало всего этого бесчисленную вечность одиночества.
Теперь есть и сын, и любовь настоящая, но это не станет счастливым концом: Регина знает, что по-прежнему остаётся чудовищем. Никто не понимает, какой притягательной может быть тьма. Они думают, что тяжело быть героями, но по-настоящему ничего об этом не знают: сердца их чисты. Свон так и вовсе Спасительница, и светлее её волшебства не бывает.
Регина всегда считала, что Эмме легко говорить. Хотела она побыть одна - а что такого, действительно?
В лесу совершенно небезопасно, и мало ли кому эта самая Спасительница помешает.
- И где же, как не в лесу, разумеется, - саркастически отзывается королева. Она знает, что по её же милости Эмма никогда не жила здесь и не подозревает много о чём. Ещё и в сказки не верит, вспомнить только её возглас: "Злая ведьма Запада - она что, тоже настоящая?". Правда, если бы Зелена была выдумкой, Регина всё-таки бы вряд ли расстроилась.
Во всяком случае, она привыкла жить без неё.
И с ней бы, конечно, привыкла, но позеленевшая от зависти сестра предпочитала вражду. Жалуется ведь ещё при этом, что у неё семьи никогда не было. Регина иногда ловила себя на мысли, что жалеет её.
Не до такой, правда степени, чтобы отправиться за ней в Оз.
"Хватит на себя наговаривать," - женщина усмехается, поднимая руки и чуть касаясь ладонями лица. Хорошая попытка сменить тему, но Злую королеву не проведёшь, даже если она больше не злая. - Браво, Эмма, прошу, продолжай указывать на очевидное! - Свон, видимо, не обратила внимания, но Регина как раз пыталась объяснить ей, что по лесу бродят существа пострашнее Её величества. Прекрасная попытка, видимо, перевести разговор на другую тему.
Эмма злится - она тоже подсознательно, может быть, слабостью считает переживать за кого-то. Регина вот тоже предпочитала думать, что беспокоится скорее о Генри, для которого настоящая мать значила, к сожалению, больше, чем королеве хотелось бы. Пришлось привыкнуть, естественно, но где-то в глубине души... С другой стороны, не разрушь Свон прежнее проклятье, Регина никогда бы не встретилась с Робином - могло быть и хуже.
Словом, с наличием в жизни своего сына Эммы Регина со временем действительно смирилась, но было что-то ещё. Просто потому, что так не бывает - когда люди вместе переживают опасности и по-прежнему остаются друг другу никем. 
- Если и случилось, никто не заметил - все искали тебя, - почти ворчит женщина, чувствуя, что наконец может справиться с охватившим её раздражением. Ну что это за дела, в самом деле - как бы ни было неспокойно в лесу, Спасительница достаточно взрослая, чтобы не спрашивать разрешения туда пойти.
Хотя всё равно это было просто идиотским решением. Если только... - Ты что-то искала, Эмма, - это был не вопрос: Регина была уверена, что мисс Свон вообще-то не из тех, кто ради развлечения станет рисковать своей жизнью.
Королеву посетило какое-то дурное предчувствие - ну, посудите сами, лес как лес, не совсем уж адское пекло, а она сразу же почувствовала как будто, что Эмму нужно найти. Вполне может быть, судя по грязи на одежде, ей могла помощь потребоваться.
Ох уж эта привычка скрывать.
Когда Зелена угрожала убить её на улицах Сторибрука, а сама Регина нашла письмо Тёмного, где он называл перворождённую дочь Коры самой могущественной волшебницей, Злая королева тоже предпочла никому не сказать об этом.
А ведь хотелось, невероятно хотелось - хватило и того, что Робин Гуд просто вытащил сложенный пополам лист из кармана её пальто. Он был прав, и ей очень нужно было тогда об этом поговорить.
- Ты всё можешь сказать мне, - голос звучит уже намного тише, и в нём куда больше участия, чем недовольства. Когда-то ей очень нужна была помощь, но помочь было некому - только Румпельштильцхен со своими сделками рядом крутился.
Но Эмме Свон повезло больше, и если Прекрасные стали бы с ней сюсюкаться, то Регина была способна оказать поддержку более конструктивную - даже у отпечатка тьмы на душе есть свои обратные стороны.

Раздражать людей и даже бесить их Регине было, мягко говоря, не в первый раз.
И похоже, она достигла в этом такого непривзойдённого мастерства, что достала мисс Свон не прилагая никаких усилий: ну, отвратительный характер, пожалуй, не в счёт. Тем более, что Её величество давно уже не так омерзительна.
- Полно. В некоторых из них тебя даже наверняка почти не сожрут, - отозвалась женщина, не выносившая вести морализаторские разговоры и воспитывать: всё равно получится как об стенку горох, это же Эмма, Спасительница.
Дочь Белоснежки и Прекрасного принца - это точно Злая королева волновалась о ней? Даже странно представить теперь, что наложив первое проклятье эта женщина послала стражников убить маленькую принцессу.
А теперь эта принцесса могла вернуть ей счастливый конец, потому что автор какой-то неведомый предрёк ей совершить это. Ох найти бы его, уж Регина-то бы показала ему, как нужно сказки писать! И она это обязательно сделает: теперь у неё больше и выбора нет.
Потому что её близкие свой счастливый конец заслужили, и они... Они любят её. Генри, который когда-то сбегал из дома, чтобы найти свою настоящую мать, и Робин Гуд, пусть у них поначалу отношения как-то не складывались. Теперь было безмерно хорошо уронить голову ему на плечо и... И пожалуй, просто заснуть, не чувствуя, как тьма наполняет сердце жаждой мести неутолимой. Но пока Регина мечтала закончить вечер в его объятьях, раз уж с мисс Свон ничего страшного не случилось, как та разошлась не на шутку. И, по правде сказать, была сама теперь на себя не похожа.
Колючая? Перманентно, но передразнивать любил Тёмный, а вовсе не Эмма. - Успокойся, Свон, я не собираюсь с тобой нянчится, как Прекрасные, которым по моей вине не удалось сделать этого раньше, - что было в этих словах самое удивительное? Ни слова сожаления.
Можно говорить, что Её величество бессердечна, но та же Мэри Маргарет первая крикнет, что это совершенно не так. Просто если Регина начнёт сожалеть, её будет уже не спасти, столько ужасного она сделала в своей жизни, и уже ничего из этого не исправить. Есть такая боль, что никогда не проходит, и женщина её себе причинила сама, когда вырвала сердце отца и раздавила его, упиваясь мечтами испортить жизнь девушке, что в детстве тайны её не смогла уберечь.
Но распускать сопли Её величеству всегда было некогда: должен же хоть кто-то унять буйную Спасительницу, пока Капитан-Подведи-Глазки шляется где-то. - Да не покушаюсь я на твоё одиночество! Просто не хочу потом собирать паззл из твоих костей, - развела руками женщина, в очередной раз начав закипать. В прежнее время она бы уже прожгла в Свон пару дырок, но теперь вроде как и не в её это духе.
По крайней мере, пока Эмма не начнёт позволять себе её душить: когда Регина почувствовала, что её горло будто бы сжали липкими руками холодными, она быстро сообразила, кто во всём виноват.
В отличие, собственно, как раз от того, кто был виноват: Свон стояла с широко распахнутыми глазищами и только для полноты картины ресницами не хлопала. Или Королеве просто рассматривать было некогда.
Кора иногда воспитывала её так - причиняла боль, чтобы заставить слушаться.
Всегда только боль, и Дэниэля её мать убила за этим же - ради повиновения. Правда, сейчас не лучшее время припоминать это всё: кажется, Спасительница вовсе не собиралась ей помогать. Ну ничего себе змеиный супчик, она ещё нападать будет!
Теперь уже отчаянно хватая ртом воздух Регина чувствовала, как в глазах темнеет, а над ладонью вспыхивает огонь словно бы по одному лишь велению сердца. Конечно, Эмма уворачивается, но зато и прекращает душить Её величество.
Упав на колени, сделав несколько глубоких вдохов и ощупав горло, женщина поднялась на ноги, встряхнув головой и разбрасывая воронёные волосы по плечам. - Да то ли ты сдурела, Свон, - медленно произносит она, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. Да уж, такого она точно не ожидала. Вообще-то у них прежде и похлеще разногласия случались, но и тогда они ограничились обыкновенным мордобоем.
А, ну ещё потом Регина Грэма убила, но это уже совершенно другая история? Сам виноват. - Ты искала кого-то и нашла, Свон, - в голосе чувствуется злость, и женщина даже не пытается её скрыть. - Ну хорошо, он нашёл тебя, нечего на меня так смотреть, - она закатывает глаза, предчувствуя очередную мерзость.
И кто же на этот раз спонсор её проблем, снова автор? В любом случае, ему определённо непоздоровится. Где бы он ни прятался, выходить оттуда - не в его интересах.